Роман Евгения Замятина «Мы» - одна из первых русских антиутопий, и многие её предсказания сбылись раньше намеченного автором срока: тоталитарные диктатуры, подозрительно похожие на описанное автором государство, начали появляться в Европе, а затем и в Азии всего через пару десятилетий после выхода романа. Это произведение о воображаемом обществе будущего - «государстве всеобщего равенства». В романе писатель угадал черты тоталитарных идеологий XX века и заложил основы жанра антиутопии.

В XXVI веке на территории бывшей России построено Единое Государство всеобщего равенства. Люди с номерами вместо имён живут в городе из стекла, они одеты в одинаковые голубые униформы, синхронно просыпаются, глотают нефтяную пищу и единогласно избирают одного и того же Благодетеля. Любое отступление от идеального миропорядка карается смертью.

Первые читатели романа увидели в нём злую сатиру на большевистский строй. На самом деле задача, которую ставит перед собой Замятин, гораздо шире: он проверяет в романе, возможно ли сконструировать на рациональных основаниях общество, где все люди будут счастливы. Писатель ставит эксперимент - создаёт сферический коммунизм в вакууме и смотрит, что из этого получается. И речь здесь не только о Советской России, но и о любой цивилизации, которой управляют машины: сам Замятин видел в своей антиутопии параллели с американскими заводами Форда, где люди фактически становятся деталями огромного конвейера. А мы сегодня, наверное, могли бы увидеть в этом романе параллели с наступлением эпохи искусственного интеллекта, больших данных и цифровых устройств, собирающих информацию о нашей частной жизни.
Замятин фактически создал новый жанр и повлиял на все будущие антиутопии - такие как «О дивный новый мир» Олдоса Хаксли, «1984» Джорджа Оруэлла и «451 градус по Фаренгейту» Рэя Брэдбери. Оруэлл писал в рецензии на «Мы»: «Цель Замятина, видимо, не изобразить конкретную страну, а показать, чем нам грозит машинная цивилизация».

Евгений Замятин говорил: «Д-503 (и другие мои антигерои) - это я». «Мы» - в каком-то смысле проверка на прочность собственных идеалов и история разочарования в них: большевик в прошлом, писатель после Октябрьской революции оказался в конфликте с властью большевиков. Как и Д-503, он оказался перед выбором: подчиниться государственной идеологии, отречься от свободы творчества, «хирургически удалить себе фантазию» или эмигрировать - как его «нумер», мечтающий бежать за Зелёную Стену. Замятин довольно точно угадал многие черты будущих тоталитарных государств. В сцене праздника Правосудия - публичной казни, которую предваряют казённые славословия, - можно увидеть прообраз сталинских публичных процессов. Здесь же Замятин фактически предсказал собственную травлю - появление поэтов, которые оплёвывают своих собратьев и славят репрессии. Среди других воплотившихся позднее образов - Газовый Колокол, в котором пытают нумеров при допросах: прообраз газовой камеры. Тотальная слежка, которая станет возможной благодаря новым технологиям - таким как уличная мембрана, записывающая разговоры для Хранителей.

Этот роман, законченный в 1921 году, было невозможно напечатать в Советской России: цензура увидела в нём сатиру на новый большевистский режим. Поэтому «Мы» издаётся в переводах в Америке и Европе, после чего советская печать начинает травить Замятина, тот просит Сталина разрешить ему выехать за границу и в 1931 году получает согласие. Писатель умирает в 1937 году в Париже в полной нищете.