Опрос читателей выявил топ-100 лучших мистических книг - произведений художественной литературы не зависимо от жанра, языка и времени написания. В список попали Булгаков и Пушкин, Мураками и Коэльо, Фаулз и По, Брэдбери и Кастанеда. А верхние строчки рейтинга достались нашему соотечественнику Николаю Гоголю, европейцам Гете, Бальзаку, японскому писателю Акутагаве Рюноскэ.
Мистические сюжеты... Обычно они построены на стремлении героя, чтобы каждое его заветное желание сбывалось. Вот только обычно за любой волшебной палочкой есть изнанка. Каждая сделка предполагает, что участвуют две стороны: и уж если мир чудес выполняет желания конкретного человека, обычно он забирает у этого человека что-то действительно ценное. Часто ничего ценнее самой жизни мы не находим. Мотив заключения некого договора с потусторонними силами много раз обыгрывался в литературе, и если вам нравятся такие сюжеты, то, безусловно, на вашей полке стоит «Фауст» И. В. Гете.

Фауст. Иллюстрация Августа фон Крелинга, 1877 год

Трагедию «Фауст» поэт написал по мотивам старинной немецкой легенды. Прототипом ее героя стал реальный человек, который жил в конце XV - начале XVI века. По преданию, ученый и мистик Иоганн Георг Фауст заключил договор с дьяволом: в обмен на душу тот дал ему небывалые знания. Работал Гете над своим произведением всю жизнь - 60 лет. Действие начинается с того, что на небесах злой дух Мефистофель спорит с Богом: сможет ли Фауст спасти свою душу от искушения. Затем автор описывает жизнь ученого, его знакомство с Мефистофелем и историю любви Фауста к юной Маргарите. В итоге ни пьянство, ни другие пороки не отвращают героя от поиска истины, от стремления к абсолютному знанию, и, в конце концов, он удостаивается места на небесах.

Обложка книги И. В. Гете «Фауст».

У Оноре де Бальзака вариант сюжета сделки обыгран куском шагреневой кожи, который уменьшается по мере загадывания желаний молодым героем Рафаэлем. Кончится кожа - кончится жизнь героя, но сумеет ли герой остановиться вовремя? Если хотите узнать об этом, то прочитайте произведение писателя «Шагреневая кожа».

Обложка книги О. де Бальзака «Шагреневая кожа», 1932 год.

Классик японской литературы и мастер короткого мистического рассказа, Акутагава Рюноскэ создал полторы сотни новелл, где притча соседствует с мистикой, а ирония - с мрачностью. Новеллы Акутагавы рассказывают о времени расцвета Киото в 10-12 веке, зарождении христианства в 16 веке и эпохе просвещения 19 века. Акутагава хорошо знал европейскую, в том числе русскую литературу - его рассказ «Нос» отсылает к повести Гоголя с таким же названием. Правда, у Акутагавы нос героя не исчезает, а лишь укорачивается.

Обложка книги Агутагавы Рюноскэ «Избранная проза».

Рассказ Акутагавы «В чаще» вдохновил многих кинорежиссеров. Знаменитый режиссер Акира Куросава создал по нему шедевр «Расемон», а сюжет рассказа - противоположные показания свидетелей убийства - лежит в основе многих современных сериалов.
«Вий» Гоголя - одна из самых страшных книг в истории русской литературы, созданная по мотивам украинского фольклора. Студент киевской бурсы (духовного училища) Хома Брут попадает в глухую деревню, где должен читать молитвы над гробом умершей девушки. Та оказывается ведьмой, восстаёт из мёртвых и стремится, во что бы то ни стало погубить Хому. Для этого она вызывает целую армию всякой нечисти во главе с Вием - чудовищем со смертоносным взглядом.

Н. Гоголь «Вий», издание 1887 года

«Вий» стал последним обращением писателя к украинскому фольклору. Мистикой и фантастикой проникнуты и последующие его произведения, но в них они вплетаются уже не в легенды, но в бытовые сюжеты - из петербургской или провинциальной жизни.
Самым страшным произведением русской классики «Вий» стал благодаря пугающим описаниям чудищ и атмосфере постепенно сгущающегося ужаса, которая подготавливает кульминацию - выход Вия. Когда из всех углов к Хоме полезла нечисть, он заметил, как «держалось в воздухе что-то в виде огромного пузыря, с тысячью протянутых из середины клещей и скорпионьих жал». А вот герой впервые видит, как панночка поднимается из гроба: «Труп уже стоял перед ним на самой черте и вперил на него мёртвые, позеленевшие глаза». В ранних редакциях описания были ещё более подробными, потом Гоголь прислушался к советам критиков и сократил их, однако текст от этого не стал менее жутким.