В тематическом приложении "Наука" к газете "Коммерсантъ" (№29) (6) (декабрь 2023), сс. 5-7,  опубликована статья к.б.н., доцента кафедры лесного хозяйства Алтайского государственного аграрного университета Александра Бондарева "Сколько волков человеку надо", в которой автор анализирует судьбу популяции волка в Европе и России.

Приводим здесь отрывок из статьи. С полным вариантом можно познакомиться по ссылке.

Сколько волков необходимо для России? Предложения разные: от 5–7 тыс. до 10,3 тыс. особей, но конкретные обоснования этих показателей не указаны. Очевидно, что в каждом субъекте РФ свои предпосылки для расчетов допустимого или оптимального обилия волка. К тому же тут много своих
вопросов. Во первых, какова его численность в заповедниках и других особо охраняемых природных территориях (там он охраняется), достаточная ли она для автономной жизнеспособности группировки? Во вторых, имеется ли возможность обмена генофондом с соседними группировками за счет миграций? В третьих, есть ли малолюдные территории, где справиться с волком нет возможности и к тому же там он существует за счет диких животных, а домашним ущерб не наносит, и тратить там средства на «борьбу» с волком смысла нет. В четвертых, не является ли экологическим и экономическим расточительством «содержание» волка в зонах интенсивного животноводства и активной охоты.

Также необходим регулярный контроль за состоянием популяций волка по косвенным показателям: групповой структуре, стайности и ряду других. В ФРГ педантичные немцы успешно собирают такие сведения. Например, возрастная структура группировок волка тесно связана с изменениями численности и обуславливает ее. Гораздо раньше, чем это покажут результаты учета численности волка, о начале роста его поголовья сигнализирует увеличение в популяциях доли второгодков и сеголетков. И анализ соотношения половых групп волка необходим для прогнозирования изменений численности зверя. При конкуренции из-за корма более сильные самцы оттесняют самок от наиболее молочных желез волчицы, а затем и при дележе отрыжки и других кормов. При достаточной обеспеченности кормами в логовищный и подростковый периоды соотношение половых групп среди волчат, а затем и взрослых волков остается без изменений. 

Параметры хищнической деятельности волка не синхронны изменениям его численности. Например, в летне-осенний период количество нападений волка увеличивается в связи с обучением щенков. Кроме того, волк — эвритопный хищник, и объемы его добычи отражают трофическую специализацию отдельных стай и целых популяций лишь в конкретном временном отрезке. Такие предпочтения непостоянны и нередко изменяются вслед за изменениями состава и биомассы видов-прокормителей хищника.

Из всего изложенного можно сделать следующие выводы. Во первых, необходимо совершенствовать и расширять наблюдения за волком, применяя различные способы оценки его численности и внутрипопуляционных характеристик, к таким исследованиям уместно привлекать специалистов заповедников и других ООПТ, а также охотников и добровольных помощников. Для этого необходим сайт при Минприроды РФ. Во вторых, в нормативные документы Минприроды РФ по мониторингу целесообразно внести конкретные дополнения по сбору популяционных характеристик волка. И в третьих, назрела необходимость провести всероссийский учет обилия и распространения волка параллельно с ЗМУ другими способами.

Объективные сведения о численности и биотопическом размещении хищника необходимы для принятия управленческих решений по регулированию его численности.