Именем «катюша» до сих пор называют палестинские ракеты, время от времени летящие в сторону Израиля. Впервые эти реактивные системы залпового огня применили 14 июля 1941 г. по захваченной железнодорожной станции города Орша. Немцы даже не успели понять, что произошло, как всё вокруг превратилось в огненный ад. Ещё несколько месяцев их разведка докладывала о применении русскими автоматической многоствольной огнемётной пушки и снарядов с запрещённым международными конвенциями белым фосфором.

Знаменитый советский американист академик Георгий Арбатов в войну служил в гвардейском миномётном полку Резерва Главного командования: «На самом деле в боеголовках применялась обычная взрывчатка. Исключительный эффект достигался за счёт залповой стрельбы - вступал в силу закон сложения импульсов. Но, для того чтобы снаряды ложились кучно, к противнику надо было подъехать на 3-4 километра. Если машины сразу после залпа не уходили с огневой позиции, то через минуту батарею запросто могла накрыть немецкая артиллерия. Хотя заказали разработку «катюши» именно военные химики. Перед войной реактивные снаряды казались идеальным средством доставки к цели отравляющих веществ. Для создания мёртвой зоны на площади 12 гектаров было достаточно одного залпа с трёх грузовиков, что заменяло огонь 150 гаубиц. К счастью, этот опыт так и остался невостребованным».

Всю войну установки были секретными, при угрозе захвата командир был обязан уничтожить её. Для этого на машину выдавалось по 40 килограммов тола с запальным шнуром и коробок дефицитных в войну спичек, завёрнутый в материал, - чтобы спички, не дай бог, не отсырели.

Кто назвал установку «катюшей», неизвестно. Может, это было связано с музыкальным хитом Блантера и Исаковского, может, с индексом «К», доставшимся установке БМ-13 (официальное название) от производителя - завода им. Коминтерна. Немцы уважительно называли «катюши» «сталинскими органами».